Джоджо Мойес - Одна в Париже
Она говорит уже на повышенных тонах. Таксист качает головой. Нелл закрывает лицо руками, пытаясь понять, что делать. Затем опускает стекло и окликает каких-то троих парней, стоящих на тротуаре у входа в бар:
– Простите! Вы знаете «Уайлдкэт»? Бар «Уайлдкэт»?
Один из них, встрепенувшись, кивает:
– А ты что, хочешь нас подвезти?
Она изучает их лица – пьяные, жизнерадостные, открытые – и принимает решение:
– Конечно, если вы знаете этот бар. А где это?
– Мы покажем!
Парни набиваются в такси, пьяные улыбки и рукопожатия. Она решительно отвергает предложение сесть на колени к самому низенькому и принимает ментоловую пастилку из рук того, что повыше. Она зажата между ними, вдыхает пары алкоголя и сигаретный дым.
– Это хороший клуб. Ты там была? – Тот парень, что заговорил с ней первым, наклоняется и энергично трясет ее руку.
– Нет, – отвечает она, а когда он объясняет таксисту, куда ехать, откидывается на спинку сиденья и ждет, чем все это для нее закончится.
Глава 11
Ну давай еще по одной! Брось! Вечер ведь только начинается. – Эмиль хлопает его по плечу.
– У меня не то настроение.
– У тебя ведь было отличное настроение. Брось! Поедем к Пьеру. Он говорил, к нему собирается целая толпа народу. Тусняк!
– Спасибо, Эмиль. Но я, пожалуй, допью свое пиво и пойду. Завтра же на работу. Сам знаешь.
Эмиль пожимает плечами, прикладывается к бутылке и снова поворачивается к рыжеволосой девице, с которой до этого болтал.
Что ж, это должно было случиться. Фабьен наблюдает за Эмилем, тот весело смеется вместе с этой своей рыженькой. Он уже давно по ней сохнет, но сомневается в ее ответных чувствах. И тем не менее Эмиль вовсе не чувствует себя несчастным. А весело скачет по жизни, точно щенок. Эй! Давай повеселимся!
Не смей на него наезжать, одергивает себя Фабьен. Все лучше, чем быть таким лузером, как я.
При мысли о том, что ждет его дальше, Фабьена вдруг охватывает тихий ужас. Томительные вечера в пустой квартире. Потерявшее всякий смысл продолжение работы над книгой. Разочарование из‑за исчезновения Нелл. Бесконечное самоедство из‑за пустых надежд, что это могло бы перерасти в нечто большее. Фабьен ни в чем не винит Нелл, ведь он как последний кретин даже не удосужился поинтересоваться, есть ли у нее парень. Хотя такие девушки, как она, само собой, не бывают одинокими.
Настроение у Фабьена становится совсем паршивым, и он понимает, что пора домой. К чему нагонять тоску на других? Он хлопает Эмиля по плечу, кивает на прощание остальным и натягивает шапку на уши. На улице он садится на мопед, мучаясь сомнениями, стоит ли управлять транспортным средством после столь обильных возлияний.
Однако он заводит мопед и выезжает на дорогу.
Фабьен останавливается в конце улицы застегнуть куртку и слышит, как ему вслед громко свистит Эмиль. Он оборачивается.
Эмиль на улице возле кучки гуляк. И усиленно машет Фабьену, призывая вернуться.
Фабьен вдруг узнает характерный наклон ее головы, странную манеру стоять, чуть приподняв пятку одной ноги. На раздумья у него уходит не больше секунды. А затем он, широко улыбаясь, разворачивается и едет к ней.
Полтретьего утра. Фабьен выпил столько, что зараз перевыполнил месячную норму. И от смеха у него уже буквально болят бока. В «Уайлдкэт» море народу. Звучит одна из самых любимых мелодий Фабьена. Он так часто включал ее у себя в ресторане во время уборки, что хозяину пришлось наложить на это запрет. Эмиль, настроившийся на волну сумасшедшей вечеринки, вскакивает на барную стойку и под приветственные крики толпы внизу начинает танцевать, тыча пальцем себе в грудь и широко улыбаясь.
Нелл постоянно касается Фабьена рукой, и он накрывает ее ладонь своей ладонью. Она смеется, мокрые пряди волос прилипли к лицу. Она где-то бросила пальто, и теперь Фабьен опасается, что потом его не найдет. Они танцуют уже много часов.
Рыжеволосая подружка Эмиля забирается к нему на барную стойку, ей помогает лес услужливых рук. И вот, прикладываясь к бутылке пива, они уже вместе раскачиваются из стороны в сторону. Бармен отходит подальше и наблюдает. Барная стойка в «Уайлдкэт» не в первый и наверняка не в последний раз становится танцполом.
Нелл пытается что-то сказать Фабьену.
Он наклоняется, чтобы лучше слышать.
– Я еще никогда в жизни не танцевала на барной стойке, – говорит она.
– Да неужели? Тогда вперед! – отвечает он.
Нелл смеется, качает головой, а Фабьен заглядывает ей в глаза. И она вдруг решается. Кладет руку ему на плечо, он помогает ей взобраться, и вот она уже упоенно танцует на барной стойке. Эмиль салютует бутылкой, и Нелл ловит ритм, волосы разметались вокруг лица, глаза закрыты. Она утирает пот со лба и прихлебывает пиво. А тем временем к ним присоединяются еще двое, потом трое танцоров.
Фабьен не поддается искушению. Ему просто хочется быть частью толпы, ощущать вибрацию музыки, смотреть на Нелл и радоваться, что ей весело.
А потом она открывает глаза и ищет его лицо в море человеческих лиц. Находит, улыбается, и Фабьен вдруг понимает, что снова начинает чувствовать нечто давным‑давно забытое.
Он счастлив.
Глава 12
Они идут, взявшись за руки, по безлюдным улицам, мимо картинных галерей и огромных старинных зданий. На часах без четверти четыре. У нее болят ноги, в ушах звенит, но она совершенно не чувствует усталости.
Когда они покинули «Уайлдкэт», то едва стояли на ногах – пьяные от жизни, от безумной ночи, от пива и текилы, – но за последние полчаса Нелл каким-то чудом успела протрезветь.
– Нелл, я понятия не имею, куда мы идем.
Однако Нелл наплевать. Она может идти вот так хоть целую вечность.
– Я не могу вернуться в отель. Пит, вполне возможно, еще там.
Он шутливо пихает ее в бок:
– Ты жила в одном номере с этой ужасной американкой. По сравнению с ней он еще не самый плохой вариант.
– Ну нет, предпочитаю американку. Несмотря на ее жуткий храп.
Нелл рассказала Фабьену свою историю. После чего тому явно захотелось как следует врезать Питу. И Нелл, к своему стыду, вдруг поняла, что ей это даже приятно.
– Знаешь, мне немного жаль Пита, – говорит Фабьен. – Он проделал такой путь до Парижа, чтобы найти тебя, а ты убежала с каким-то французом.
Нелл ухмыляется:
– А вот меня совесть вообще не мучает. Ужасно, да?
– Ты определенно бессердечная женщина.
Она еще сильнее прижимается к нему:
– Просто отвратительная.
Он обнимает Нелл за плечи. В результате она все-таки потеряла в клубе пальто, и теперь на ней куртка Фабьена. Он заверил ее, что ему не холодно. Нелл тоже не холодно, но ей нравится идти в его куртке.
– Знаешь, Нелл, если хочешь, можешь остаться у меня.
И она снова слышит голос матери. Ты идешь в дом к незнакомому мужчине? В Париже?
– Было бы здорово. Но учти, я не собираюсь с тобой спать.
Ее слова повисают в ночном воздухе.
– Я страшно разочарован, Нелл из Англии, но я понимаю. Ведь святая обязанность бессердечных женщин – разбивать мечты и надежды мужчин.
Он забавно опускает вниз уголки рта. И ей кажется, что такое выражение лица свойственно исключительно французам.
– А где находится твоя квартира?
– Студия. Не слишком элегантная, в отличие от твоего отеля. Может, минут десять ходьбы.
Она понятия не имеет, что будет дальше. И это потрясающе.
Фабьен живет на верхнем этаже дома с узким фасадом и внутренним двориком. Лестница отделана кремовым камнем и пахнет старым деревом и мастикой. Они поднимаются молча. Он успел предупредить ее, что в соседних квартирах живут пожилые дамы. И если он будет шуметь после десяти вечера, то рано утром они заявятся к нему с претензиями. Хотя в принципе он не против такой постановки дела, говорит он. Его квартира совсем дешевая, потому что хозяину лень делать ремонт. Сандрин ненавидела ее, добавляет Фабьен.
Когда они наконец добираются до последнего этажа, Нелл собирает всю свою волю в кулак. Триш однажды встречалась с мужчиной, а оказавшись у него дома, обнаружила, что там все полки заставлены книгами о маньяках.
Фабьен открывает дверь и приглашает Нелл войти. Она останавливается на пороге и смотрит во все глаза.
Квартира Фабьена – это одна большая комната с одним большим окном с видом на крыши. Письменный стол завален листами бумаги. В углу диван-кровать, напротив – большое зеркало. Пол деревянный. Когда-то явно крашенный, но сейчас вытертый и непонятно какого цвета. В конце комнаты – широкая кровать, возле стены – маленький диванчик. Одна стена украшена картинками из журналов.
– Ой! – проследив направление ее взгляда, говорит он. – Я сделал это, будучи студентом. И если честно, мне просто лень отдирать картинки.
